«В чём сила, брат? В мире!»

Семья Ротань – 36-летний Ярослав, 26-летняя Елена и 8-летняя Анита – беженцы из Украины. Поселилась в агрогородке Вишнево в начале прошлого лета. Сейчас у них свой дом на 70 «квадратов», друзья и мирное небо над головой.

«В машине – отверстия от осколков»

Все это на Украине у них тоже было. Но утром 24 февраля стало понятно, что так, как было раньше, уже не будет. Около шести часов Ярославу позвонила тётя, которая жила в Мариуполе и слёзно попросила забрать её к себе. Дом, в котором она жила, был расположен на левом берегу реки Кальмиус. Как известно, самые тяжёлые бои за Мариуполь шли именно здесь.

Позже очевидцы расскажут, как жилые массивы города гипнотизировали въезжающих пустыми глазницами выгоревших окон. И если в центре большинство многоэтажек несли на себе следы пожаров и разрушений, то здесь дома выгорели полностью.

Но об этом говорили уже спустя месяц после трагических событий. А Ярослав туда поехал в первый день. Лена плакала, провожая мужа. Ярослав говорит, что особого страха не испытывал. У него была цель: вывезти родных из-под пуль. Правда, ехать с ним согласилась только тётя, двоюродная сестра с мужем отказались. Позже и им пришлось покинуть город. Сейчас они снова вернулись, но не в родные пенаты: их квартира сильно повреждена, живут на съёмной.

«Тяжело вспоминать, как нам с тётей пришлось возвращаться обратно… Представьте: едешь – а всё вокруг взрывается. На обочинах – погибшие лежат. И ты понимаешь, что тоже можешь стать жертвой… Тётя в возрасте. После инсульта. Всю дорогу таблетки пьёт. С Божьей помощью в тот же день из города выехали. Когда оказались дома, я обнаружил в машине отверстия от осколков. А тем, кто оставался, с каждым часом выехать уже было сложнее», - отмечает наш собеседник.

От Мариуполя до посёлка Листвянка, где жил Ярослав с семьёй, по автодороге – около 50 километров. Казалось, крыло войны здесь их не коснётся…

«Самое сложное: сутками сидеть под землей»

Ярослав и Лена поженились в конце 2014 года. «Музыка войны» уже звучала в Донецке, но для молодых это было, как сон. «Жизнь у нас текла своим чередом. Да, мы знали, что в Донецке неспокойно, там жили мои двоюродные сёстры, и я раньше часто бывал в этом городе. Но, наверное, никто из нас тогда и представить не мог масштаб трагедии. Тем более, что вскоре всё утихло на целых восемь лет, - говорит Ярослав. - Жить и думать, что тебя коснётся эта боль, ты не можешь, потому всегда надеешься на то, что война никогда не случится в твоей жизни. И уж тем более, тебя никто об этом не предупредит. А прочувствовать всю боль войны может лишь тот, кто её пережил».

Уже 3 марта они оказались в погребе, который находился на участке возле дома. Месяц жили без связи, без света, без нормального питания.  Постелили на землю матрацы, одеяла. «Седьмой день рождения Аниты (7 марта) встретили в погребе. Вылезли ненадолго на улицу подышать свежим воздухом – и обратно в «хранилище». Помню, у Аниты губы высохли и потрескались. И даже помазать нечем было, - в голосе Лены чувствуется напряжение. – Когда бои, обстрелы, сидишь в этом погребе, прижмёшь ребёнка к себе и только твердишь «Господи, помоги!».

«Жизнь в прострации – именно так можно охарактеризовать тот месяц, когда мы находились в погребе. Временами – не соображаешь: ел – не ел, пил – не пил. Когда бой утихнет, выйдешь ненадолго на улицу, глянешь на горизонт – и думаешь: «Что дальше? Выживем – не выживем».

А самое сложное: сутками сидеть под землей, когда к тебе, сильному молодому мужику, приходит понимание, что ты абсолютно беспомощен.

Не стоит думать, что мы диктуем правила жизни. Нет! Она нам диктует. Это надо запомнить. И надо иметь сильный моральный дух, чтобы быть готовым к сложным обстоятельствам. Только тогда человек может выстоять. Иначе можно зайти в такой тупик, из которого потом выхода не найдёшь. Уйдёшь в депрессию – кто тебя будет из неё вытягивать?

Я понимал, что ответственен не только за себя, но и за родных. Глядя на то, как страдают мои женщины, понял, что надо действовать. Правда, ни тётя, ни мама с нами ехать отказались. До сих пор живут в Листвянке».

«Счастье – доехали и обнялись»

В начале апреля, когда всё приутихло, Ротани выбрались на улицу и окончательно решили покинуть родной дом…   

«Вскоре оказались в Таганроге в распределительном центре «Олимпийский». Это было что-то невероятное! – восклицает Ярослав. - Большое количество людей: детей, пожилых, больных, с осколочными ранениями, на инвалидных колясках… Это было мирное население. За ночь приезжало в центр до тысячи человек. У кого были сбережения, они быстро определялись и уезжали кто куда.  

Нам предложили ехать во Владивосток, но мы отказались из-за климата. По этой же причине не решились ехать в Санкт-Петербург. Двинулись на Москву. Походили-погуляли там, съели яичницу за 400 российских рублей (около 15 белорусских рублей – авт.) – и я сказал, что в Москве жить дорого. Надо что-то думать. Поехали в Брянскую область. Вскоре мы оказались в международном пункте пропуска, который в народе называют «Три сестры».

Справочно. В этом месте – три пограничные пункта: Веселовка (Добрушский район, Гомельская область Беларуси), Сеньковка (Городнянский район, Черниговская область Украины) и Новые Юрковичи (Климовский район, Брянская область России).

«Когда проходили проверку у русских пограничников, я произнёс фразу «Что-то сильно тихо?» - и практически тут же начались миномётные обстрелы. Мы поняли, что здесь уже «жарко». Кстати, уже на следующий день после нашего отъезда этот пункт закрыли.

Мы вызвали такси, таксист не сразу согласился на дальнее «путешествие», но мы его уговорили (за что безмерно благодарны). К двоюродному брату, который живёт с 2015 года на Сморгонщине, в деревне Семенки, мы добирались больше суток. Всё время ехали, несколько раз только на заправке останавливались.

И было невероятное счастье, когда доехали и обнялись. Как раз тот момент, когда готов отдать последнее, лишь бы упасть на кровать и от всего отключиться.

Нам повезло с родными, которые нас здесь приютили (мы ведь у них целый месяц прожили), и просто с людьми, которые поддержали».

«Теперь сильнее радуешься мелочам»

«В Беларусь я хотел приехать давно, посмотреть на достопримечательности и как люди живут. У брата дети здесь рождались, мы всё время по телефону поздравляли его, а возможности приехать не находили. И вот нашли. Беда заставила, - говорит мужчина. - Мне нравится в Беларуси и климат, и уклад жизни, и исторические места, которые стараемся в свободное время посещать. Вначале мы подумывали в Минск махнуть, там работу и жильё найти. Но руководитель местного хозяйства - КУП «Совбел 2016» Марк Иванович Новик пообещал нам и работу, и крышу над головой, и свою поддержку.  Сдержал обещания. Мы не жалеем, что остались».

Ярослав трудится инженером-механиком на мехстане в Лещенятах. Лена, три месяца отработав оператором машинного доения на МТФ «Малиновая», стала помощников заведующей фермой. Анита ходит в первый класс Вишневской школы.

«Меня здесь всё устраивает. На работе коллектив хороший. Наша заведующая – Светлана Петровна Горская – золотой человек.  И у Аниты в школе всё нормально, учит белорусский язык и мы – вместе с ней, - улыбается Елена. – Конечно, хочется быть ближе к родным. Обнять, поговорить. Связь, хоть и не очень хорошая, но в нашей Листвянке уже есть. Поэтому мы в курсе, как там наш дом, наш любимый алабай (среднеазиатская овчарка – авт.) – тоже по нему очень скучаем».

«То, что мы пережили весной прошлого года, - это отпечаток на всю жизнь, которая поделилась на «до» и «после». Вспоминать былое не хочется. Хочется выбросить всё из головы и идти дальше, но не всегда получается. Прошёл ровно год, и 24 февраля, проснувшись рано утром, в душе что-то снова перевернулось. Нервы – как натянутая струна, тронул воспоминаниями – и все эмоции ожили, - отмечает Ярослав. – Конечно, после пережитого такая переоценка ценностей произошла! Теперь сильнее радуешься мелочам, больше ценишь друзей и понимаешь, как важна для каждого человека семья.

 Мы видели войну, а сейчас живём спокойно. И если бы у меня спросили: «В чём сила, брат?», я бы ответил: «В мире и дружбе. Не в разрушении, а в созидании».

Галина АНТОНОВА.

Фото автора.