Все новости

В год 75-летия освобождения Беларуси, накануне юбилея Победы мы публикуем цикл статей о жизни сильного человека, смелого и решительного солдата, который нашел в себе силы через годы переосмыслить события страшной войны и свое участие в них. Василий Терехов всегда был на передовой и сейчас достоин того, чтобы о нем знали и помнили.

Звук из громкоговори- телей и репродукторов бук- вально оглушал. Военная часть буквально замерла от голоса Министра иностранных дел Молотова. Солдаты слушали и будто не слышали. Война? Как война? С Германией? Как действовать? Куда ехать? Сразу на следующий день началась отправка солдат из части на фронт. Василий Терехов тоже рвался в бой. Казалось, если он там будет, фашисты мигом отступят. Но военное руководство решило иначе. Только в начале августа Василия и еще 24 человека направили в Чкалов, где формировался отдельный линейный батальон связи. Неожиданно для себя самого Терехов уехал из части рядовым, а в Чкалове получил звание сержанта. К сержантским лычкам прилагалось в подчинение отделение из девяти связистов.

Позже Василий Васильевич шутил над разномастностью своих подчиненных. А тогда группа советских военных из украинцев, русских, татарина, еврея и белоруса ни у кого не вызывала удивления. Несколько месяцев на обучение – и вот уже молодые связисты мчат в эшелоне на подмогу фронтовикам.

Москва поразила своим спокойствием. Будто и не было войны. Но как только стемнело, лучи прожекторов стали улавливать быстрые силуэты вражеских самолетов. И тут же подала голос артиллерия. Отделение Терехова обеспечивало связь четырех батарей. Вместе с еще одним бойцом Василий находился в нескольких метрах от орудий и передавал команды то с одного пункта, то с другого.

«Хватит трястись! Работай, трус! – мысленно кричал на себя Терехов. Самолетов было столько, что казалось, будто ты в каком-то адском улье. Хотелось закрыться и бежать, чтобы эти «пчелы» не ужалили. Но бежать нельзя. «Кто, если не мы?» - эта мысль перекрывала весь ужас и давала силы работать дальше. А самолеты все летели, некоторые падали сбитыми, не успев даже сбросить бомбу, и взрывались уже на земле. Внезапно все стихло. И эта тишина оглушала больше, чем гул самолетов, чем канонада. Это в фильмах сразу после прекращения огня выжившие бойцы встают над полем боя. А здесь бойцы от перенапряжения не могли даже пошевелиться. Терехов так и сидел, вцепившись пальцами в катушку провода. Почему-то хотелось заплакать навзрыд, но даже на это не было сил. Жив, вроде, не ранен. Наверное, можно пойти поспать, но спать не хотелось. Только на рассвете удалось забыться и немного отдохнуть, переживая еще раз моменты боя во сне.

Первый подъем по тревоге запомнился на всю жизнь, эти самолеты снились и через десятки лет. Тогда казалось, страшнее нет. Но вот зимним утром батальон снова погрузили в эшелон и привезли в Саратов. К вечеру в полном обмундировании бойцы маршем двинулись на запад. До Сталинграда оставалось 480 километров.

(Продолжение следует).

Виолетта ВОЙТКО.