Деревня Трилесина и 32 сожженных дома

Трилесина – деревня в Жодишковском сельсовете, расположена в восточной части района на правобережье реки Вилии. С конца 19 века деревня входила в Войстомскую волость Свентянского уезда Виленской губернии. В 1901 году была открыта школа церковной грамоты. По состоянию на 1 января 2004 г. – 11 дворов, 12 жителей.

Домов до войны – 32, разрушены – 32, людей до войны – 78, убитых – 9, год сожжения – июнь (май) 1944 года.

Все постройки загорались как спички

Из воспоминаний ­Лилии Павловны Шоковой ­(Альхимович), 1939 г. р., которые были записаны в ходе исследовательской работы учащихся гимназии: «У нас была большая семья: девять детей, папа и мама. Во время войны наш папа сделал в лесу укрытие – выкопал землянку.

В 1944 году в деревню пришли немцы, но партизаны предупредили, что будет блокада партизанской зоны и нашей деревни, поэтому отец взял с собой семерых детей, которые находились в то время в доме, и отвёз их в землянку. Когда за мной, младшим братом и мамой вернулся отец, немцы уже были в деревне. В нашем дворе тоже были немцы. Отец показал знаками главному немецкому офицеру, что мать осталась в доме и хочет сгореть вместе со своим добром. Немец вошел и вывел ее из дома.

Позже отец мне рассказал, что это был не гитлеровский каратель, а военный с фронта и поэтому с мирным населением он не воевал. Он позволил отцу посадить нас всех на телегу и уехать отсюда. Мы поехали в сторону деревни Перевозы. В той деревне жила наша бабушка. В то время, когда мы отъезжали, я хорошо запомнила, как фашисты обкладывали дом и хозяйственные постройки тюками соломы, а затем подожгли их. Все наши постройки и постройки соседей загорелись, как свечки. Мы с ужасом наблюдали, как деревню поглощает огонь. Подъезжая к деревне Перевозы, мы увидели клубы дыма, поднимающиеся над деревней. У нашей бабушки была большая семья, её дом сгорел раньше, и они все ютились в землянке. Поэтому отец направил тележку к убежищу, которое выкопал сам, где находились остальные дети.

В этой землянке мы жили до самого освобождения Сморгонщины от немецко-фашистских захватчиков. А после освобождения отец построил на месте землянки дом.

Вспоминая те моменты, я всегда думаю, что подобное никогда не должно повториться в нашей жизни».

Уцелело главное – её жители

О сожжении деревни рассказывал и Виктор ­Савицкий, житель этого населенного пункта: «Когда горела деревня, мне было 7 лет. Было очень страшно. Прошло много времени, но я до сих пор помню, как прятались в окопе, который остался после Первой мировой войны, как отец нас туда посадил и прикрыл ветками. Мы сидели и дрожали от страха. После того, как бомба взорвалась, я открыл глаза и подумал, неужели я выжил. Утром деревню бомбили. В тот же день фашисты устроили блокаду Трилесина и подожгли каждый дом. Большинство жителей деревни спаслись, благодаря предупреждению партизан. Деревня сгорела, но уцелело главное – её жители».

Упала как подкошенная

О страшных июньских событиях 1944 года вспоминал и Михаил Викторович ­Шинкевич, 1932 г. р.: «У нас была большая семья – 8 детей. Старшей сестре ­Брониславе было 17 лет, а младшей ­Регине – 8 месяцев. Наш папа с соседом сделали в лесу укрытие – приспособили блиндаж, сохранившийся со времён николаевской войны. Когда бомбежка закончилась, кто-то из семьи побежал посмотреть, что происходит в деревне. Бомба упала возле нашего дома, яма была такой глубокой, что там спрятались бы два таких дома. Все повыбивало, а сруб остался.

Потом к нам в лес прибежала тетя Юлия ­Викторовна Янчукович и сказала, что нужно убегать, будет блокада, будут стрелять и сжигать. Нужно было как-то переправиться через реку около Завелья и убегать в деревню Перевозы. И вот мы двинулись вперед всей семьей, а с нами корова и теленок. Не дойдя до Завелья, увидели, что деревня горит, а вокруг немцы. Они подошли к нам. Корове выстрелили в живот и начали ее разбирать, теленка тоже застрелили. Погрузили все это в машину и тут же схватили отца и 13-летнего брата Леню и увезли. Мать заплакала, показывая на 8-месячного ребенка, которого держала в правой руке. И тут раздался выстрел. Она упала как подкошенная, прикрывши маленькую Регину: фашист выстрелил маме прямо в сердце. И через несколько минут еще выстрел. Упала наша сестра ­Бронислава. Пуля попала ей в живот. Сестра тут же почернела, хватала руками землю и через несколько минут умерла.

Мы начали плакать над убитыми. Но помочь уже ничем не могли. Нужно было спасаться самим. Взрослые соседи помогли нам, детям, дойти до тёти. Мы сказали, что маму и сестру расстреляли, а отца и брата увезли. Муж нашей тети по очереди перенес нас на своих плечах на другой берег, в Перевозы, где жила наша бабушка со своим сыном Францем Викентьевичем Шинкевичем. В той семье было четверо детей. И нас 7. На третий день пришли в Свиридовичи отец с братом, им удалось сбежать.

С захоронением возникли трудности, поскольку блокада продолжалась и нужно было разрешение, чтобы добраться до места. Могилу рыть было нечем и гроба не было, завернули в простыню и похоронили возле кладбища, потому что там стояли немецкие пулеметы.

После освобождения детей забрали сестры матери, а их мужья помогали «слепить» дом на зиму. Жить было очень тяжело. Рано все пошли на работу. Я в колхозе с 13 лет косил, сеял... Годы идут, но пережитое не забывается, а наоборот, в бессонные ночи отчетливо вырисовываются картины страданий и страха в годы фашистской оккупации».

По архивным данным известно («Список граждан, погибших в годы Великой Отечественной войны и уничтоженных гитлеровцами в период немецко-фашистской оккупации», составленный Мусским, председателем исполкома Мицкевичского сельского Совета депутатов трудящихся), что в дни блокады, в июне 1944 года, в Трилесине от рук немецко-фашистских захватчиков погибли: ­Гавриил Мартишонок, сгорел заживо. Он сказал, что не пойдет прятаться в лес, а умрет в родном доме; Дмитрий ­Мартишонок, расстрелян; ­Михаил ­Мартишонок, расстрелян; ­Николай ­Мартишонок,  расстрелян; ­Мария ­Альхимович,  застрелена в доме, затем сгорела; Анна ­Савицкая, расстреляна; Игнатий ­Савицкий, замучен; ­Мария ­Шинкевич, расстреляна; ­Бронислава ­Шинкевич, расстреляна.

В тот день сгорели все 32 дома с хозяйственными постройками.

В память о событиях ­июня 1944 года и в рамках акции «Память. Единство. Победа» 18 декабря 2020 года в деревне Трилесина Сморгонского района состоялось торжественное открытие памятной таблички с информацией о том, что в годы Великой Отечественной войны эта деревня была сожжена гитлеровскими захватчиками.

Наталья РЫЛЁВА

Фото автора и из архива газеты

Статьи по теме:

Деревня Студенец и 6 сожженных домов

01.03.25

Деревня Теляки и 38 сожженных домов

22.02.25

Деревня Ордея и 28 сожженных домов

01.02.25