Есть такие люди, которые определяют своей жизнью определённую эпоху. Время носит их имя. Если говорить о средней школе №1 и об образовании Сморгонщины в целом, то можно смело заявлять об эпохе Станислава МИНКЕВИЧА. Его педагогический стаж – полсотни лет! Из них 37 – директорский. Заслуженный работник народного образования БССР, обладатель многочисленных наград районного, областного и республиканского уровней. Да, его труд нередко по праву оценивался. Но путь к звёздам лежал через густые тернии.
«Я люблю тебя, жизнь…»
Общество
04.06.2024
4 июня наш герой отметил 90-летие. Он по-прежнему активен, обладает живым умом и прекрасной памятью.
«Педагогика нашла меня»
– Станислав Петрович, расскажите, пожалуйста, как Вы пришли в педагогику.
– Могу точно сказать, что не я, а она нашла меня. Вообще я мечтал стать лётчиком. Это был осознанный выбор. Мне было уже 20 лет. И я только… окончил школу. Да, не удивляйтесь, мы, дети войны, в первый класс пошли в разном возрасте. Я за парту сел в 10 лет: школа в соседней деревне заработала в 1944 году.
После окончания школы мне и парню из Молодечно дали отсрочку от армии и направили в Серпухов, в авиационное училище. Мы туда поступили, но через две недели передумали, решили вернуться домой. Не понравилась нам такая «учёба». «Курс молодого бойца» мы проходили на уборке урожая в Подмосковье, а представляли же себе совсем другую службу. Когда сказали руководству училища, что хотим возвратиться домой, было много шума. Но в конце концов нас отпустили. Выдали письма, которые должны были передать в военкомат. Уже в Сморгни я узнал, что в письме было написано: «Присылаете неподготовленных».
Военком тут же дал приказ выдать мне повестку в армию. Уже на следующе утро меня посадили в поезд и привезли в Украину, в Ровенскую область. И только когда я вернулся из армии, в 1957 году, директор Войстомской школы (а я родом из деревни Воробьи, это в двух километрах от Войстома) Владимир Иванович Максименко предложил мне пойти работать в Сутьковскую школу учителем физкультуры и военного дела. Так я, не имея педагогического образования, попал в педагоги.
– Сколько Вы отработали в Сутьковской школе?
– Пятнадцать лет. Пять из них – директором. Работал здесь также учителем биологии и химии, вёл профсоюзную работу, заместителем директора по производственному обучению, по воспитательной работе.
Параллельно учился в вузе. Сначала поступил в физкультурный институт, но на третьем курсе, на занятиях, получил сильнейшую травму – разрыв мышц. И было принято решение на уровне Министерства народного просвещения БССР перевести меня на биофак Витебского пединститута.
Спустя четыре года моего директорства в Сутьковской школе, и в 1971 году мы получили переходящее Красное знамя – как лучшая школа города и района. Через год однажды меня вызвали в Сморгонь – и районное начальство поставило в известность, что я буду директором городской средней школы №1. Для меня это была такая неожиданность!
«Школа – это моё всё!»
– Говорят, Вам перепало незавидное наследство…
– Не то слово! Материально-техническая база в Сутьково была намного лучше, чем в СШ №1. Отопление печное, водопровода нет, воду подвозят в бочках. Туалеты на улице в ужасном состоянии. Столовой нет, детям выдают только чай и булочки. Везде – старые парты, а в одном кабинете вообще столы сбиты из досок, и сидели за ними по шесть человек. Я как увидел всё это, сбежать хотел.
Но, как говорится, закатал рукава – и приступил к делу. Три года вообще не был в отпуске. За год удалось заменить всю мебель, материально поддержали знакомые председатели колхозов. Летом следующего года убрали все 36 печек, от котельной детского сада провели отопление. Траншеи копали все: и мы, учителя-мужчины, и дети, и родители.
Подвели водоснабжение, заработала столовая. На улице построили новый туалет с отоплением. Занялись строительством стадиона.
В школе заработала кабинетная система, во все кабинеты установили секции.
– Сколько учеников тогда было в школе?
– 2300! Дети учились в три смены. Поэтому у меня была мечта сделать пристройку с 18 комнатами и актовым залом. Но из-за проблем с финансированием, удалось построить спортзал, раздевалки, туалет, медкабинет и 4 классные комнаты.
– Визитка школы – это и фрески на стенах школы, созданные в сложной технике сграффито, которые тоже появились в период вашего руководства.
- Да, я всегда хотел, чтобы первая школа была – лучшая в городе. Эти фрески и сейчас привлекают внимание людей.
– А были ли на начальном этапе трудности с воспитанием учеников, с обучением?
– Много! Когда я пришёл в первую школу, дисциплина была на низком уровне. Мы провели большую воспитательную работу совместно с заместителем директора, с классными руководителями, чтобы повысить уровень дисциплины учеников. С каждым годом мы предъявляли всё большие требования к знаниям учащихся. Уровень знаний начал расти, стал повышаться процент поступлений в вузы, появились медалисты. А до этого двадцать лет (с 1954 по 1974) в первой школе медалистов не было вообще.
А потом, спустя десятилетия, школа удерживала лидирующие позиции в районе.
– Я знаю, что напряженность в работе сильно отразилась на Вашем здоровье…
– В 47 лет я получил третий инфаркт (два перенёс на ногах), после которого почти десять месяцев восстанавливался, ходил некоторое время с палочкой. Врачебная комиссия предлагала оформить вторую группу инвалидности, но это означало, что я ухожу, если не из педагогики, то из директорства точно, а я не хотел. Я был уверен, что могу быть ещё полезен школе, коллективу, ученикам. О том, что мог покинуть этот мир, не дожив до 50 лет, даже не задумывался. Для меня работа всегда была на первом месте. Школа – это моё всё!
Остаться в живых
– Рядом с Вами всегда была верная спутница – Мария Степановна, учительница белорусского языка и литературы.
– Она действительно понимала меня и поддерживала. Тоже много сил, здоровья и времени отдавала школьникам, нередко забывая о своих детях. Дочкам рано пришлось повзрослеть.
– Вы ушли с директорского поста в 70-летнем возрасте. Но не ушли из школы. Ещё три года работали заведующим кабинетом социально-психолого-педагогической службы. Глядя на таких людей, как Вы, Станислав Петрович, хочется выведать формулу активного долголетия. Но после глубокого общения, понимаю, что эта формула настолько сложна, что только избранным подвластна.
– Я сам удивляюсь, что так много прожил (смеётся). Перенёс клиническую смерть – и остался жив. Мог погибнуть вместе с семьёй ещё во время войны. Мой дядя был в партизанах, мама - связной. И я по её просьбе нередко записки для партизан носил. Мне тогда было лет восемь-девять. Однажды нашу деревню окружили немцы и полицаи. Всю нашу семью – родителей, пятерых детей, мамину сестру-инвалида – вывели на улицу. Кто-то из нас успел обуться, кто-то босиком стоял на снегу. Полицаи уже направили в нашу строну винтовки, но кто-то (до сих пор не знаю кто) прокричал по-немецки два слова – и оружие полицаи опустили. Мы чудом остались в живых.
Секрет моего долголетия, видимо, в хороших генах. Родители мои много прожили, и мы, дети, – уже все в преклонном возрасте. Только один брат умер недавно, немного не дожил до 90 лет.
– Часто вижу Вас в городе, как гуляете в парке. Следуете убеждению Аристотеля, что движение – жизнь?
– После третьего инфаркта мне посоветовали больше ходить. С того времени стараюсь не засиживаться.
Признаться, жизнь моя была сложная, но я её по-прежнему люблю. Любил и люблю людей. А ещё петь! Какой у нас раньше в первой школе хор был, которым Александр Лях руководил! На смотрах художественной самодеятельности первые места занимали. И я пел. И на юбилейном торжестве в ресторане обязательно спою любимую песню «Мальчишки».
Галина АНТОНОВА
Фото автора и из архива Станислава МИНКЕВИЧА
