Армия Крайова: польские историки в попытках обелить аковцев
Общество
09.04.2021
Для того чтобы не ошибиться в оценках событий сегодняшних дней, нужно хорошо знать историю. Только так можно четко понимать исторические корни многих звучащих сегодня заявлений, попыток неприкрытого вмешательства, особенно со стороны стран-соседок, во внутренние дела белорусского государства.
Недавняя возмутительная история, произошедшая в польской школе в Бресте с участием консула Польши, – один из таких примеров. Детям внушали, что преступник Ромуальд Райс и его группа, расстрелявшая этнических белорусов в приграничных деревнях, – герои и «борцы с коммунизмом».
Таких попыток переписать историю в собственных интересах, соседи сегодня, к сожалению, предпринимают немало. Чтобы четко видеть подоплеку этих шагов и их корыстные мотивы, нужно чаще заглядывать в прошлое, где находятся многие ответы.
В этом поможет цикл исторических публикаций в газете «Гродзенская праўда». Первые из них – об истинных мотивах польской Армии Крайовой – можно прочитать здесь, здесь и здесь.
Итого – 23 000 человек, сила немаленькая. Так почему она не смогла реализовать свои возможности против немцев? Почему хорошо вооруженные и обученные формирования Новогрудской округи АК остались фактически в стороне от антифашистской борьбы? Почему руководство округи отказалось от боевого сотрудничества с руководством советских партизанских соединений и фактически занимало выжидательную позицию?
По мнению некоторых польских историков, издавших мемуары, будучи в эмиграции, виновата Москва и командование советскими партизанами в том, что не отказались от «кресов всходних».
У этой медали есть и обратная сторона, но вряд ли она хоть на йоту оправдывает действия АК, направленные на борьбу с советскими партизанами, бесчинствами и грабежом местного населения. Вот строки из рапорта главного коменданта АК генерала Тадеуша Комаровского (псевдоним Бур) в штаб верховного главнокомандования в Лондоне от 1 марта 1944 года о ситуации в Новогрудской округе: «19 ноября 1943 года подразделение Наднеманского батальона АК вело бой в районе местечка Желудок с советскими партизанами в количестве 1500 человек на протяжении дня. Советский отряд был вынужден перейти через переправу на другой берег Немана. Потери, понесенные советской стороной – убитые, раненые, утонувшие – около 200 человек, весь обоз и много оружия. Наши потери: 2 убитых, 1 в плену и несколько раненых. В результате районы Лиды, Щучина, Воложина и северная часть Новогрудского обвода были полностью очищены от советских банд».
Не менее драматично развивались события в Виленской округе Армии Крайовой. По приказу штаба в Нарочанский край прибыл поручик Зыгмунт Шендзеляж (псевдоним Лупашко). Он не давал покоя советским партизанам ни днем, ни ночью. Каждая стычка заканчивалась кровопролитием и жертвами.
А вот еще один документ: «В Белостокском воеводстве белорусы активно поддерживали новую власть. Соответственно, именно белорусские села больше всего страдали от террора АК. 22 мая отряд Лупашко сжег белорусский поселок Тополяны, расположенный недалеко от Белостока».
Польский историк Валихновский пишет: «29 января и 2 февраля 1946 года отряды АК «Бурого» (кадровый польский офицер Ромуальд Адам Райс) сожгли 2 белорусских села. После поджога построек бандиты стреляли по мирным жителям. Таким образом они убили или сожгли 46 человек, среди них приблизительно 15 детей в возрасте до 10 лет. Несколько десятков человек были ранены и получили ожоги. Жители сожженных деревень потеряли все свое имущество. Без средств к существованию осталось 104 семьи – 459 человек».
Среди событий, связанных с попытками немцев «побрататься» с АК, наиболее известным является дело Юзефа Сьвиды (псевдоним Лех). Летом 1943 года второй комендант Новогрудской округи АК подполковник Януш Шульц назначил Леха командиром Наднеманского соединения АК. В это время начались конфликты с советскими партизанами, против которых Юзеф Сьвиды был настроен очень враждебно. На этой почве развивалось его сотрудничество с немцами. Из воспоминаний самого Юзефа Сьвиды, написанных им в 1985 году, будучи в эмиграции в США: «…в декабре 1943 года староста из деревни Нетечи (Лидский район) принес письмо от немцев. Штаб немецкой оперативной группы «Минск», наблюдая за моей борьбой против советских партизан, выразил готовность доставлять моему отряду необходимую амуницию и вооружение. При встрече в Лиде нас ждали два высших немецких офицера. После переговоров с ними в период с января по март 1944 года в условленные пункты немцы доставили пять машин вооружения».
Комендант Новогрудской округи АК подполковник Януш Шульц о самом кровожадном «Лехе» говорил так: «…стало известно, что «Лех» договорился с немцами о создании польской дивизии для борьбы с большевиками. Желая доказать фашистам свою лояльность и готовность идти против большевиков, распорядился судьбой освобожденных из Лидской тюрьмы аковцев. Часть из них расстрелял, а трупы разложил как сардины на дороге по направлению в Желудок. О своем поступке доложил немцам, а также о том, что тех, кто пытался бежать, расстрелял на месте».
После войны некоторые польские историки истратили немало чернил, чтобы обелить одного из значимых руководителей АК, зверствовавшего на территории Западной Беларуси Юзефа Сьвиды. Они ссылались на противоречивые обстоятельства, в условиях которых была необходимость заигрывать с фашистами. Через десятилетия все точки над «i» расставил сам Лех, находившийся в эмиграции в США. Его открытое письмо в 1985 году опубликовала парижская газета «Культура», издаваемая на польском языке. В нем Лех, разъясняя мотивы своего сотрудничества с фашистами, признал, что это не было случайностью. Большевики для него стали большими врагами, чем фашисты. В своих поступках по отношению к советским партизанам автор письма нисколько не раскаялся. Подчеркнул, что он не нуждается в том, чтобы его оправдывали историки, дескать, невиноватые не нуждаются в оправдании.
Недавняя возмутительная история, произошедшая в польской школе в Бресте с участием консула Польши, – один из таких примеров. Детям внушали, что преступник Ромуальд Райс и его группа, расстрелявшая этнических белорусов в приграничных деревнях, – герои и «борцы с коммунизмом».
Таких попыток переписать историю в собственных интересах, соседи сегодня, к сожалению, предпринимают немало. Чтобы четко видеть подоплеку этих шагов и их корыстные мотивы, нужно чаще заглядывать в прошлое, где находятся многие ответы.
В этом поможет цикл исторических публикаций в газете «Гродзенская праўда». Первые из них – об истинных мотивах польской Армии Крайовой – можно прочитать здесь, здесь и здесь.
Итого – 23 000 человек, сила немаленькая. Так почему она не смогла реализовать свои возможности против немцев? Почему хорошо вооруженные и обученные формирования Новогрудской округи АК остались фактически в стороне от антифашистской борьбы? Почему руководство округи отказалось от боевого сотрудничества с руководством советских партизанских соединений и фактически занимало выжидательную позицию?
По мнению некоторых польских историков, издавших мемуары, будучи в эмиграции, виновата Москва и командование советскими партизанами в том, что не отказались от «кресов всходних».
У этой медали есть и обратная сторона, но вряд ли она хоть на йоту оправдывает действия АК, направленные на борьбу с советскими партизанами, бесчинствами и грабежом местного населения. Вот строки из рапорта главного коменданта АК генерала Тадеуша Комаровского (псевдоним Бур) в штаб верховного главнокомандования в Лондоне от 1 марта 1944 года о ситуации в Новогрудской округе: «19 ноября 1943 года подразделение Наднеманского батальона АК вело бой в районе местечка Желудок с советскими партизанами в количестве 1500 человек на протяжении дня. Советский отряд был вынужден перейти через переправу на другой берег Немана. Потери, понесенные советской стороной – убитые, раненые, утонувшие – около 200 человек, весь обоз и много оружия. Наши потери: 2 убитых, 1 в плену и несколько раненых. В результате районы Лиды, Щучина, Воложина и северная часть Новогрудского обвода были полностью очищены от советских банд».
Не менее драматично развивались события в Виленской округе Армии Крайовой. По приказу штаба в Нарочанский край прибыл поручик Зыгмунт Шендзеляж (псевдоним Лупашко). Он не давал покоя советским партизанам ни днем, ни ночью. Каждая стычка заканчивалась кровопролитием и жертвами.
А вот еще один документ: «В Белостокском воеводстве белорусы активно поддерживали новую власть. Соответственно, именно белорусские села больше всего страдали от террора АК. 22 мая отряд Лупашко сжег белорусский поселок Тополяны, расположенный недалеко от Белостока».
Польский историк Валихновский пишет: «29 января и 2 февраля 1946 года отряды АК «Бурого» (кадровый польский офицер Ромуальд Адам Райс) сожгли 2 белорусских села. После поджога построек бандиты стреляли по мирным жителям. Таким образом они убили или сожгли 46 человек, среди них приблизительно 15 детей в возрасте до 10 лет. Несколько десятков человек были ранены и получили ожоги. Жители сожженных деревень потеряли все свое имущество. Без средств к существованию осталось 104 семьи – 459 человек».
Среди событий, связанных с попытками немцев «побрататься» с АК, наиболее известным является дело Юзефа Сьвиды (псевдоним Лех). Летом 1943 года второй комендант Новогрудской округи АК подполковник Януш Шульц назначил Леха командиром Наднеманского соединения АК. В это время начались конфликты с советскими партизанами, против которых Юзеф Сьвиды был настроен очень враждебно. На этой почве развивалось его сотрудничество с немцами. Из воспоминаний самого Юзефа Сьвиды, написанных им в 1985 году, будучи в эмиграции в США: «…в декабре 1943 года староста из деревни Нетечи (Лидский район) принес письмо от немцев. Штаб немецкой оперативной группы «Минск», наблюдая за моей борьбой против советских партизан, выразил готовность доставлять моему отряду необходимую амуницию и вооружение. При встрече в Лиде нас ждали два высших немецких офицера. После переговоров с ними в период с января по март 1944 года в условленные пункты немцы доставили пять машин вооружения».
Комендант Новогрудской округи АК подполковник Януш Шульц о самом кровожадном «Лехе» говорил так: «…стало известно, что «Лех» договорился с немцами о создании польской дивизии для борьбы с большевиками. Желая доказать фашистам свою лояльность и готовность идти против большевиков, распорядился судьбой освобожденных из Лидской тюрьмы аковцев. Часть из них расстрелял, а трупы разложил как сардины на дороге по направлению в Желудок. О своем поступке доложил немцам, а также о том, что тех, кто пытался бежать, расстрелял на месте».
После войны некоторые польские историки истратили немало чернил, чтобы обелить одного из значимых руководителей АК, зверствовавшего на территории Западной Беларуси Юзефа Сьвиды. Они ссылались на противоречивые обстоятельства, в условиях которых была необходимость заигрывать с фашистами. Через десятилетия все точки над «i» расставил сам Лех, находившийся в эмиграции в США. Его открытое письмо в 1985 году опубликовала парижская газета «Культура», издаваемая на польском языке. В нем Лех, разъясняя мотивы своего сотрудничества с фашистами, признал, что это не было случайностью. Большевики для него стали большими врагами, чем фашисты. В своих поступках по отношению к советским партизанам автор письма нисколько не раскаялся. Подчеркнул, что он не нуждается в том, чтобы его оправдывали историки, дескать, невиноватые не нуждаются в оправдании.